«Русские у меня корни. Наверное, уже мой прадед был бурлаком на Волге, — вспоминает Ядвига. — Мы с семьей очень мало знаем об этой нашей русской семейной ветви. Дедушка со своими родителями был сослан на Литву после какой-то революции, 1905, наверное. Ему, по моим подсчетам, было лет 12-14. Дедушка очень не любил рассказывать. Мы знаем, что прадед был Ипполит, а прабабка — Наталия. Дед говорил, чтоб они были сосланы в Швенченис. Он был старовер, не то чтобы какой-то православный. Он был очень сильной веры. Помню, что дедушка всегда молился. Женился он на полячке. Его перекрестили. Он должен был принять нашу веру, чтобы их обвенчали. Венчались в этом костеле. И я тоже здесь. И крестилась здесь. И детей, и внуков моих тоже здесь крестили. Помню, дедушка настолько был запуган, что если заводили разговор о политике, он сразу говорил: „Осторожно, стены имеют уши”».
«Моя мама в советское время нелегально готовила детей к причастию, конечно, нелегально, была за это даже осуждена и получила условный срок. Ей было около 60, когда ее осудили. Но мама все время была при костеле. Она учила детей. Они прятались и во ржи, и в лесу. Люди были сильно верующие, но закон этого не разрешал», — говорит Ядвига.
«С этого месяца (июнь — ред.) начинаются заготовки на следующий год. Уже собираем рожь. Где-то какая-то трава начинает цвести. В марте уже эти сухие сеим. Сажаем в теплице, потом с теплицы на огород. И так весь год. Увлечение 70 процентов, и 30 — бизнес, — делится Ядвига. — Я мало их ( вербы — ред.) делаю, а мужнина тетя — по несколько тысяч».
«Очень многое изменилось (в Сужёнисе — ред.). Раньше здесь ни асфальтов не было, ни освещения. Раньше так не смотрели. Не обращали внимание, жили люди и жили. В свободной Литве начали асфальтировать, косить, сажать. Я вот помню, училась во второй смене. У нас уроки здесь в Сужионисе заканчивались в 9 часов вечера. В ноябре это уже ночь глухая. В 9 часов шел автобус, мы доезжали до дома. Хорошо, что я у самой дороги жила, но мои одноклассники шли еще 3-4 км домой. Это где-то 1976 был. Болото здесь было, грязно, темно», — рассказывает местная жительница.
И случайно разговорились с женщиной, работницей коммунальных служб, которая присела отдохнуть на крыльце дома при костеле:
«Ой корову дома надо доить, огород полоть. Целую неделю здесь работаю. Вот цветы прополола. У сянюнии тоже цветы в порядок привела, скосила вокруг. Я разные работы делаю. В Верусаве детскую площадку делаем, будем сеять траву. У меня хозяйство там дальше, в 6 км от Сужёниса. Корова есть, лошадь. Лошади уже лет 20. Они и 32 года живут. Сосед иногда ее берет, картошку иногда опахивает. Отец мой с палочкой ходит. В обед корову перевяжет. Слабо уже видит, так собачка ему показывает, где корова навязана. Такая собака умная. Дети взрослые. Старшая живет в Вильнюсе, а младшая — в Шотландии».
Монахи из бельгийского братства «Тибериада». Они из Вильнюса на велосипедах возвращались в свою деревню Балтришкяй в Зарасайском районе и остановились помолиться в костеле: «У нас 4 национальности на пятерых и только один литовец».
