«Нужно понимать, что в России очень разнообразное и сложное общество. Оно более сложное, чем в советское время. В советское время была партия, которая как-то указывала. Была выстроена такая власть, которая работала от Кремля и ниже. А в современной России группы влияния и традиции разные в разных регионах», — отметил представитель независимых российских медиа.
В эпизоде услышите:
4:12 Последствия промышленного освоения Арктики. Разливы нефти. Заброшенные города как мишени для бомбардировщиков.
13:14 Сталин и современный Север.
17:58 Появление интернет-журнала 7х7. Активизм и журналистика: конфликт был и остается.
26:08 Направленность 7х7: Защищать. Просвещать. Вдохновлять. Успешные истории.
31:12 В российском Сыктывкаре и литовском Швенченисе: общие вызовы в региональной журналистике.
34:55 и 44:42 Тем много, нет запретных, нет правил: условия для журналистов в России.
37:50 Мусорный полигон в Шиесе: мировая экологическая проблема или локальная?
41:50 Рецепт создания региональных медиа. Регионы на карте журналистики.
47:00 Подводные камни региональной журналистики: «Всегда есть боязнь оказаться одному»
49:04 Поддержка сообщества. Crowdfunding и fundraising — будущее медиа.
«Нам и там, и у вас пришлось бы идти против общего мирового тренда. Это супер урбанизация, стягивание всех ресурсов в центр, освещение столичной повестки дня, поп-звезд из разных сфер, не только поп-музыки, но и политики, бизнеса, некоторое игнорирование локальных историй и локальных героев. Это первый мировой тренд, против которого нам пришлось бы идти и у нас, и у вас.
Второй тренд, против которого стоило бы идти — падение интереса к медиа рынку и рекламы в СМИ. Google, Facebook и другие интернет-гиганты забрали финансовую основу большинства изданий, за счет которой они существовали весь 20-ый век. Это проблема не только в России, Литве, но и в Америке. Сокращаются тиражи, закрываются региональные издания.
Третий тренд заключается в том, что сейчас больше внимания не к профессиональной журналистике, журналистике фактов, а к журналистике мнений, и даже блоггингу. Люди скорее ждут эмоций, какой-нибудь яркой фразы, нежели подробного классического журналистского обзора, глубокого расследования, объективности. Люди сейчас не хотят объективности. Они хотят эмоции. И они ее получают в Instagram, Facebook. А если делаешь классическую журналистику, то уходишь от эмоции и пытаешься описывать отстраненно, и такой стиль журналистики многих сейчас не цепляет. Это были бы общие проблемы во всем мире. Но в России появляется дополнительная проблема — политический фактор».
«Коми очень спокойный регион. И достаточно свободный. Коррупции на уровне гаишников у нас как бы нет и практически никогда не было. У нас не принято давать взятки ни полицейским, ни врачам, ни учителям, что является типичным в Южных регионах <...>.
Когда ты живешь и работаешь в маленьком городе, есть большой плюс, что ты всех знаешь. Но есть и большой минус, что тебя все знают. Когда поднимаешь какую-то проблемную тему в регионе, ты очень часто задеваешь интересы своего соседа, какого-то одноклассника или родственника своего хорошего друга. И тут часто включается цензура, потому что люди-то в целом хорошие, не хочется мешать ближнему кругу. Сложно преодолевать эту самоцензуру, потому что не хочется в своем городе оказаться в изоляции. Ты же не можешь поругаться со всеми, потому что затронул эти, эти и те интересы. Всегда есть боязнь оказаться одному».
«Именно для журналистов сейчас просто фантастически хорошие условия, потому что они очень плохие. Тем, куда бы журналист мог приложить свои таланты расследователя и независимого наблюдателя, очень много. В России классические СМИ перестали делать журналистскую работу и превратились в инструмент пропаганды. И в этой ситуации, когда классическая журналистика отказалась ей заниматься, у независимых журналистов огромный простор для работы. Те, которые сейчас пишут на важные социальные темы, получают и зал, и как минимум моральную поддержку <...>.
У нас нет запретных тем. Можешь писать и про коррупцию на всех уровнях власти, и про отсутствие политических свобод и бедность, пожалуйста, и про ЛГБТ, и религию. Нет цензурных вещей. Просто ситуация в России такова, что на самом деле не знаешь, про что тебе можно писать, а про что нельзя. Вернее писать-то ты можешь про все, что угодно. Вот более простой пример с митингом. Тысяча человек может выйти на несанкционированный властями митинг. Это не значит, что тысяча человек получат уголовные дела. Вообще может никто не получить. А может случайных 10 человек выберут, 3 из них сядут, 7 получат штрафы, а остальным 990 никаких последствий не будет. В России репрессии очень селективные. И нет правил. С одной стороны это хорошая новость, что у тебя низкий шанс попасть под репрессии, но с другой — это и плохая новость, потому что отсутствие правил даже хуже, чем плохие правила».